Батыр и Чиге-хурсухал

Чувашская народная сказка

 

Давным-давно жили-были старик со старухой. Весь свой век они мирно трудились, а кроме ветхой избёнки на подпорках да одного ягнёнка, ничего у них не было. И не было у них детей. О том старики тужили-горевали.

 

И вот однажды приснился старухе Питамбар.

 

- Век вы живёте в мире и дружбе, много трудитесь, а счастья не видали,- сказал он.- Хочу я вас наградить. Ступайте перед восходом солнца к дубу Киремёть, принесите в жертву ягнёнка, потом возьмите кусочек коры этого дуба, заквасьте на ночь в квашне, и наутро появится у вас сын-батыр.

 

Старик со старухой всё так и сделали, как велел Питамбар. Наутро появился у них сын. Назвали его Иваном.

 

Рос Иван не по дням, а по часам. Съедал за один присест три каравая хлеба, выпивал бочку воды и в неделю стал словно двадцатилетний.

 

Спрашивает Иван у родителей:

 

- Отчего так плохо живёте?

 

- Потому, сынок, бедно живём, что нет у нас счастья и удачи,- ответил старик.

 

- Ну, так я пойду искать удачу, - сказал Иван, - и найду её.

 

И отправился Иван искать счастья. Идёт он день, идёт два и три. И на седьмой день привела его дорога к дивному месту. Увидал он медное озеро. На берегу того озера раскинулся красивый сад. Все яблони в саду бронзовые, а яблоки красной меди.

 

Смело перемахнул Иван через медный тын и увидал посредине сада большой ток из красной меди, а возле тока медный дом.

 

Вошёл в дом - нет никого, только пахнет жареной бараниной, а Иван очень проголодался. Недолго думая, вытащил из печки жаркое и съел всё дочиста.

 

Потом лёг на кровать и уснул крепким богатырским сном.

 

Много ли, мало спал, пробудился от страшнейшего шума-гама. Будто бурей сорвало медную дверь с петель, и в горницу влетел лохматый орёл, весь в медных перьях. Ударился он об пол и обернулся человеком.

 

- Кто осмелился зайти в мой дом непрошеным, незваным и пользоваться моим добром?

 

- Я осмелился,- ответил Иван.

 

- Ах, это ты, Иван-батыр! - закричал орёл.- Слыхал про тебя. Живым отсюда не уйдёшь!

 

- Что ж, если хочешь силой меряться,- проговорил Иван,- выйдем из дому.

 

Вышли оба на медный ток, стали друг против друга.

 

- Начинай! - скомандовал орёл.

 

- По нашим чувашским обычаям,- сказал Иван,- первым начинает тот, кто просит боя.

 

Орёл мешкать не стал. Расправил плечи, размахнулся и так ударил Ивана, что тот по колени в землю ушёл. Но в ту же минуту батыр вскочил, легонько ударил противника, и орёл-великан по шею в медный ток провалился. Повертелся, подёргался и запросил пощады:

 

- Не убивай меня! Будь моим старшим названым братом.

 

Вытащил его Иван, и отправились они с орлом путешествовать. Прошли чуть ли не тысячу вёрст и увидели серебряное озеро. Возле озера серебряный сад окружён серебряной оградой. В саду серебряные яблони с серебряными плодами. Посреди сада серебряный дворец, а перед дворцом просторный серебряный ток.

 

Оставил Иван медного орла на берегу озера, а сам перескочил через ток и зашёл во дворец. Напился, наелся и повалился спать-почивать.

 

В скором времени пошёл грохот, поднялся шум, и влетел в серебряный дворец орёл в серебряных перьях.

 

Обернулся орёл добрым молодцем, стал браниться:

 

- Какой невежа осмелился зайти сюда без моего ведома?

 

Потом заметил Ивана.

 

- А! Сам Иван-батыр пожаловал! - крикнул он.- Прийти-то пришёл, а назад живым - не уйдёшь!

 

Вышли на серебряный ток. Изо всей силы ударил серебряный орёл Ивана и по пояс вогнал его в ток. Легко выбрался добрый молодец и сказал:

 

- Теперь моя очередь.

 

Вполсилы ударил серебряного орла и по самую шею вогнал в ток. Сколько ни бился орёл-великан, выбраться не мог и стал просить:

 

- Будь моим старшим названым братом! Протянул Иван ему руку, помог выбраться, и тронулись они в путь втроём.

 

Шли долго ли, коротко ли, увидели предивное золотое озеро. К озеру золотой сад примыкал. В саду золотые яблони с золотыми яблоками. За золотым тыном золотой дворец стоит, и возле дворца золотой ток. Оставил Иван своих спутников возле озера, а сам перелез через золотой забор и вошел во дворец. Поел и попил сколько хотел, потом лёг на пуховую постель и уснул.

 

Вдруг засверкала молния, загремел гром, поднялась буря, и влетел во дворец лохматый громадный орёл в золотых перьях. Обернулся он батыром и заговорил:

 

- Кто это тут разлёгся на моей пуховой постели? Выходи на волю!

 

Вскочил молодец с постели.

 

- А! Это Иван-батыр! Слышал я о тебе. Давай силой меряться.

 

Только вышли, как ударил золотой орёл Ивана изо всех сил и вбил по самую шею в золотой ток. Напряг Иван все свои силы и выкарабкался, стал на ноги и со страшной силой обрушил удар на противника. По самую макушку забил его в ток. Только голос послышался:

 

- Напрасно я понадеялся на свою силу. Вижу теперь: ты много сильнее меня. Будь моим старшим названым братом.

 

Вызволил Иван золотого великана, и пошли они вчетвером искать счастья.

 

Шли степями широкими, через дремучие леса пробирались, переправлялись через озёра и моря. По многим государствам прошли и достигли таких мест, где солнце всегда грело по-летнему.

 

Встретилась им на лесной поляне изба, огороженная высокой железной стеной. Всем хотелось поесть и отдохнуть. Но ни калитки, ни ворот в стене найти не могли. Принялись орлы-великаны стену ломать. Сколько ни бились, ничего поделать не смогли. Стоит стена, как стояла. Тогда ухватился за железный лом Иван-батыр, ударил раз, другой и пробил в стене пролом. Вошли через пролом на широкий двор. На дворе семь быков, а в избе никого нет. Зарезали быка.

 

- Вари обед,-сказал Иван-батыр медному орлу - а мы пойдём за ворота, поглядим-поразведаем да дров ещё припасём.

 

Сварил медный орёл быка, сидит ждёт остальных. Вдруг за дверью послышался голос:

 

- Открывай дверь!

 

Открыл он и видит: стоит за порогом стар-старичок, сам с локоток, а борода-сажень длиной. Старичок попросил:

 

- Внеси гостя в избу, посади за стол! Внёс медный орёл старика в избу, посадил за стол.

 

- Чего это у тебя в котле? - спросил старичок с локоток.

 

- Мяса наварил, братьев обедать жду,- ответил медный орёл.

 

- А-а, моего быка порешил! - закричал старик.

 

Выдернул он из бороды три волосины, скрутил-связал теми волосинами медного орла, суп и мясо съел и скрылся неизвестно куда.

 

Воротились в избу три батыра, принесли дров.

 

- Готов обед? - спрашивают. А медный орёл кое-как освободился от волосяных пут, встал из-под лавки и говорит:

 

- Когда печь растопил и стал обед варить, до того угорел, что не помню, как и упал под лавку.

 

- А обед где?

 

- Ничего не помню, только вот сейчас очнулся.

 

Нечего делать, зарезали другого быка, оставили обед варить серебряного орла, а сами ушли.

 

Принялся серебряный орел за дело. Скоро мясо уварилось.

 

В ту пору послышался за дверью голос:

 

- Отвори дверь!

 

Дверь отворил, увидал за порогом старичка с локоток, борода - сажень длиной.

 

- Чего стоишь? Внеси меня в избу, посади за стол,- говорит старичок.

 

Поднял его серебряный орёл, а старик тем временем выдернул из бороды три волосины, связал батыра, побил, помял его и бросил под лавку. Сам мясо съел, суп выхлебал и исчез, будто его и не бывало.

 

Пришли батыры и спрашивают:

 

- Управился с обедом?

 

- Какое управился! Принялся варить да так угорел, что и память отшибло. Сейчас только очухался.

 

Поискали, поискали, ни супа, ни мяса не нашли и повалились спать несолоно хлебавши.

 

На другой день зарезали третьего быка и говорят золотому орлу:

 

- Сегодня твой черед: вари обед, а мы скоро придём.

 

Сказали и ушли.

 

Только успело мясо увариться, как раздался стук в дверь. За дверью старичок стоит. И говорит он:

 

- Перенеси меня через порог, посади на лавку! Поднял его золотой орел, а старичок, раз! - связал его тремя волосинами и принялся бить. Бил, бил, под лавку бросил:

 

- Лежи там!

 

А сам весь обед съел без остатка и скрылся.

 

Кое-как успел только золотой орёл развязаться, как воротились три батыра:

 

- Давай обедать!

 

- Какой тут обед! - молвил золотой орёл. - Изба такая угарная, чуть жив остался, лежал без памяти, покуда вы не пришли.

 

- Ну ладно,- засмеялся Иван-батыр, - ступайте, орлы-великаны, дров припасите, а я стану обед варить и погляжу, что тут творится.

 

Зарезал он четвёртого быка, положил в котёл и поставил в печь.

 

Приготовил обед. "Скоро должны быть мои названые братья", - подумал он. И в ту же минуту услышал из-за двери голос:

 

- Открой дверь гостю!

 

- Открывай сам! - крикнул Иван. Дверь отворилась, и вошёл в избу старичок с локоток, борода в сажень длиной тянется.

 

- Посади меня за стол! - просит.

 

- Сядешь и сам, коли есть хочешь.

 

- А чего это у тебя в печи варится? - спрашивает старик.

 

- Быка освежевал, обед варю,- отвечал Иван-батыр.

 

Старичок с локоток вырвал три волосины из бороды и кинулся на Ивана:

 

- Покажу, как моим добром пользоваться! Схватил Иван-батыр старика в охапку и давай трепать. Бил, бил, вынес на улицу, нагнул высокое дерево, привязал к нему за бороду непрошеного гостя. Отпустил вершину, и взлетел старичок кверху.

 

Воротился батыр в избу, а тут и орлы явились. Иван встречает их, посмеивается:

 

- Узнал я, что за угар в этой избе. Теперь угар ваш на вершине дерева висит.

 

- Где, где? - заговорили названые братья-орлы. - Пойдём, поглядим!

 

- Никуда он не денется,- остановил их Иван. - Пообедаем, тогда и посмотрите. Садитесь за стол!

 

Пообедали. Вышли на двор. Смотрят, а на макушке дерева только клочья бороды висят.

 

- Видно, очухался и сумел отвязаться, - сказал Иван-батыр.- Ну ничего, найдём по следам.

 

Пошли все четверо по следам старичка с локоток. Следы привели их к бездонной пропасти. Разрезали они бычьи шкуры на ремни, связали, и получился длинный трос.

 

- Ну, кто первый спустится в подземелье за стариком? - спросил Иван.

 

Орлы с ноги на ногу переступают, молчат. - Что ж, придётся, видать, мне спускаться,- заговорил Иван.- Привяжем ремень к дереву, а вы стойте здесь. Когда дёрну три раза, тащите.

 

С теми словами ухватился добрый молодец за ремень и стал спускаться. Долго спускался. Один за другим миновал он шесть слоёв земли. А когда спустился за седьмой слой, ремень кончился. Видит Иван - до дна недалеко. Он соскочил наземь и оказался в подземном царстве. Заметил невдалеке избушку. Стены стеклянные, а крыша шёлковая.

 

Иван зашёл в избушку и видит: стены в ней зеркальные, а за стеклянным столом сидит девушка-красавица.

 

- Кто ты есть, молодец? - спросила девушка.- И как попал в подземное царство?

 

- Я ищу старичка с локоток, борода - сажень длиной, - отвечал Иван.

 

- Не знаешь ты, видно, что это и есть царь подземного царства, злой и страшный колдун Чигехурсухал. Он давно держит нас, трёх сестер, в плену, не выпускает на белый свет.

 

- А где же он сейчас? Как к нему добраться, скажи мне, красавица.

 

- И сама не знаю, где он находится. Ступай к сестре, может, она укажет.

 

Распростился Иван с девушкой и пошёл к средней сестре. Издали он увидал домик с серебряной крышей. На крыше месяц светил и звезды сверкали. Зашёл Иван в домик, увидал девицу, ещё краше первой, поклонился ей и спросил:

 

- Скажи, красавица, как мне разыскать Чигехурсухала?

 

- Разве не ведомо тебе, молодец, что он страшный колдун? Ведь он убьёт тебя!

 

- Не бойся, красавица! Знаю я этого старика, за тем и пришёл сюда, чтобы помериться с ним силой, а заодно и вас, трёх сестер, освобожу из плена. Скажи, как его разыскать?

 

- Придётся тебе, добрый молодец, идти к нашей старшей сестре, только она знает, где сейчас находится Чигехурсухал.

 

Иван-батыр мешкать не стал, направился к старшей сестре. Вышел на морской берег и увидал избушку с золотой крышей. У крыльца трехголовый змей сторожит избушку, никого не пропускает. Не успел Иван меч обнажить, как выскочила на крыльцо девица, столь красивая да приветливая, век бы на неё глядеть не наглядеться. Взглянул на неё добрый молодец да так и обомлел, а на сердце у него стало тепло и радостно, будто летним солнышком обогрело. И красавица, глядя на него, зарделась, словно маков цвет. А потом испуганно заговорила:

 

Как ты, добрый молодец, попал в это страшное подземное царство злого волшебника? Ведь не выпустит тебя живым отсюда Чигехурсухал!

 

- Волшебника-старика я не боюсь,- отвечал Иван.- Скажи только, как мне его найти? Хочу с ним помериться силой и тебя с сёстрами из плена освободить.

 

Подала ему девица коромысло и золотой перстень:

 

- Ступай по берегу и дойдёшь до огненного залива. Вода там пламенем полыхает. Ты окуни семь раз коромысло, и Чигехурсухал выйдет на сушу. А в перстне, что я тебе дала, сокрыта большая сила. Когда почуешь, что ослабел, сними перстень с мизинца и надень на безымянный палец.

 

Сила в тебе утроится. Ох, поскорее бы ты живым-невредимым воротился!

 

Поблагодарил Иван, распростился с прекрасной девицей и пошёл по берегу моря. Добрался до залива, в котором вода словно пламя горела, и принялся опускать в море коромысло. Когда окунул его в седьмой раз, всколыхнулась вода в заливе и пламя улеглось. Послышался голос:

 

- Кто смеет меня беспокоить?!

 

И вслед за тем выбрался на берег старик Чигехурсухал.

 

- А-а! Это ты опять мне поперёк дороги становишься! Ну, знай - живым не отпущу!

 

Кинулся на молодца старик, теперь уже не с локоток, а громадного роста. Иван едва успел снять перстень с мизинца и надеть на безымянный палец. Бились они, бились, оба по колени в землю увязли. Тут Иван изловчился и так крепко ударил злого колдуна по голове, что вбил его по плечи в землю, выхватил меч и отсёк напрочь голову. После того пошёл к золотоверхому домику. Девица-краса его дожидалась.

 

- Ой, как я рада, что вижу тебя живым-здоровым! - проговорила она и залилась румянцем.

 

И опять Ивану-батыру легко и радостно стало на душе.

 

- Теперь и ты и сёстры твои навсегда избавились от злого колдуна, и мы с моими назваными братьями выведем вас из подземного царства.

 

Засуетилась красавица, захлопотала. Достала из укладки золотое яичко и, когда они вышли на улицу, перебросила яичко с руки на руку. В ту же минуту не стало домика-дворца с золотой крышей.

 

Подала яичко Ивану:

 

- Как только перебросишь яичко с руки на руку, станет златоверхий дворец со всем, что в нём есть, там, где тебе понадобится.

 

В скором времени зашли они к средней и младшей сестрам и все четверо добрались до места, где висел ременный трос. Иван чуток надставил конец ремня и сказал:

 

- Сперва пусть по очереди поднимут вас, прекрасные девицы, а потом и я подымусь.

 

Первой привязал он к ремню младшую сестру и подёргал ремень. Орлы вытащили девицу. Глядят не наглядятся.

 

- Там остались мои две сестры, опускайте ремень,- сказала девица.

 

Когда вытащили среднюю и старшую сестру, медный орёл шепнул:

 

- Лучших невест нигде не сыскать. Я на младшей женюсь, тебе, средний брат, средняя сестра, а золотой орел на старшей женится, если оставим Ивана в подземном царстве.

 

С теми словами выхватил он меч и пересёк ремень.

 

Упал ремень к ногам батыра, и понял Иван, что предали его орлы. Подумал, как быть, и пошёл куда глаза глядят. Шёл, шёл и пришёл в большую деревню. Попросился в крайнюю избу:

 

- Люди добрые, пустите отдохнуть прохожего человека!

 

В избе застал одну старуху. Плачет хозяйка голосит:

 

- Горе-печаль нас, добрый молодец, извели вконец. Уж который день без воды сидим, от жажды изнываем!

 

- А чего так? - спрашивает Иван.- Озеро рядом, а без воды сидите?

 

Пуще прежнего заплакала старуха и сквозь слезы пожаловалась:

 

- Поселился в нашем озере двенадцатиголовый змей. Кто ни придёт за водой, всех пожирает. Вот и живём да смерти ждём, боимся за водой идти.

 

- Дай-ка мне вёдра, по воду схожу, погляжу, какой такой змей!

 

Взял вёдра, пришёл к озеру и только успел зачерпнуть воды, как забурлила вода, поднялась большая волна и показалось из воды чудовище о двенадцати головах.

 

- Три дня добычи дожидался, - зарычал змей, - и вот дождался!

 

Раскрыл змей все двенадцать пастей и кинулся на Ивана. Встретил его молодец ударом меча и отсёк сразу три головы. Закипел жаркий бой - смертная игра. Долго бились. Удалось Ивану отсечь ещё три головы, и почувствовал он: иссякли силы, ослабела рука. А змей по колени его в землю втоптал. Вот-вот совсем одолеет. Тут вспомнил про кольцо, которое подарила ему девица-душа. Сдернул перстень с мизинца, надел на безымянный палец и сразу стал втрое сильнее, против прежнего. Утроились силы, и страх перед змеем пропал. Рубит мечом и катятся одна за другой змеиные головы. Отсёк двенадцатую голову, и рухнуло бездыханное чудище наземь.

 

Встретили Ивана-батыра все жители деревни от мала до велика. Обнимают и прославляют его:

 

- Проси, добрый молодец, чего хочешь, за что избавил нас от змея, спас от неминучей смерти.

 

- Кабы пособили вы мне из подземного царства выбраться на белый свет, так то и была бы мне награда,-проговорил Иван.

 

- В этом помочь тебе может лишь птица Амарт,- присоветовал самый старший старик. - Живёт птица Амарт на двадцатисаженной сосне. Придётся идти к ней.

 

Распрощался молодец с народом и отправился в путь. Подошёл к дереву, а в ту пору большая змея подползала к гнезду на сосне. Из гнезда со страхом глядели на змею птенцы. Пожалел их Иван, поднял большой камень и убил змею. Обрадовались птенцы, защебетали:

 

- Спасибо, добрый человек, избавил нас от смерти. Скоро прилетит наша мать, птица Амарт. Она отблагодарит тебя.

 

В ту пору пошёл по лесу страшный шум и всё кругом потемнело. Закрыла своими крыльями птица Амарт солнце. Птенцы запищали:

 

- Зачем нас надолго одних оставила? Напала на гнездо большая змея, съела бы она нас, если бы добрый молодец не защитил.

 

Тут и заметила птица Амарт Ивана-батыра.

 

- Чем отблагодарить тебя, добрый молодец, за доброе дело? - спросила она.

 

- Помоги мне подняться из подземного царства на белый свет,-попросил Иван.

 

- Поднять-то я тебя подыму. Дорога знакомая, но дальняя, а ты больно тяжёлый. Заготовь двенадцать пудов мяса и двенадцать вёдер воды. Когда станем подыматься, ты смотри: поверну ежели голову направо, кидай мне в рот мясо, а налево поверну - пить давай. Без того сил не хватит вынести тебя на белый свет.

 

Воротился Иван в деревню, рассказал, чего требует птица Амарт. Народ с радостью помог ему. Погрузил Иван припасы на спину птице Амарт, сам сел на неё. Взмахнула птица десятисаженными крыльями и полетела. Повернёт голову направо, Иван кидает ей в рот мясо, налево повернёт голову, он пить даёт. Летели, летели, все припасы стали к концу подходить, а птица Амарт чаще и чаще поворачивала голову то вправо, то влево. Под конец ни мяса, ни воды не осталось, и в эту самую пору вылетела птица на белый свет, упала вместе с Иваном наземь и проговорила:

 

- Кабы пришлось ещё хоть немного подыматься, сбросила бы тебя, молодец, так я ослабела. А теперь прощай. Ступай куда тебе надо, а я к деткам тороплюсь.

 

Поблагодарил Иван птицу Амарт и тронулся в путь. Идёт да радуется: "До чего же хорошо на белом свете! Радостно идти по родимой обжитой земле, не то что в подземном царстве!"

 

Шёл долго ли, коротко ли и добрался до золотого дворца, где золотой орёл жил. А там пир горой. Все три орла свадьбу играют, собираются трёх сестер-красавиц к венцу вести.

 

- Знаете, как за измену и предательство карают? - крикнул Иван.

 

Выхватил было свой острый меч, а потом остановился:

 

- Неохота мне на радости, что выбрался на землю, кровь проливать. Уходите прочь отсюда знаете лишь бы не видеть мне чёрных предателей!

 

Убежали орлы без оглядки, скрылись неизвестно куда.

 

- А вы, красавицы, узнали меня? - обратился он к девицам.

 

Младшая и средняя сестры головами покачали:

 

- Что-то не припомним. А старшая сестра кинулась Ивану на шею:

 

- Дорогой, желанный Иванушка! Можно ли тебя забыть? Я всё время о тебе помнила, плакала и надеялась, что не навек с тобой разлучилась! Ведь я перстень свой отдала и тебя своим суженым назвала.

 

Отправил Иван-батыр среднюю и младшую сестру к их родителям, а старшую привёз к своим старикам, к отцу с матерью.

 

Встретили их отец и мать с великой радостью.

 

- Ну как, сынок, - спросил отец, - нашёл ли ты счастье?

 

- Трёх пленниц из подземного царства освободил, злого волшебника убил, народу пособил освободиться от двенадцатиголового змея, красавицу невесту, верную и любящую подругу, нашёл. Это ли не счастье?

 

- Правда, сынок. Видать, не зря ты родной дом покинул да по белу свету странствовал. Невеста твоя нам с матерью по душе пришлась, и мы с радостью благословляем вас. Живите в мире и согласии, как прожили мы свою жизнь.

 

И завели свадебный пир на весь мир. И я на том пиру был, обо всём этом узнал и сказку рассказал.

 

 

Бедный Илюш

 

Чувашская народная сказка

 

Давно дело было. Один царь по имени Еремей вздумал выдать замуж свою дочь. Но условием поставил не богатство и не знатность жениха, а его умение красно говорить. Он так и объявил во всеуслышание: выдам дочь за того, кто в красноречии заткнёт за пояс меня самого, пусть тот человек хоть и будет беден.

 

Услышав о таком условии царя, всякие там вельможи и министры, не очень-то долго раздумывая, сами себе сказали: «Э, нет, женихов из нас не получится, лучше и не пробовать тягаться с царём в словопрении».

 

А вот сын одного бедного крестьянина Илюш, услышав царское слово, обрадовался. «А нельзя ли мне попытать счастья,- подумал он.- Не получится ли из меня жениха для царской дочери?» И отправился из родного дома в столицу. Но идти-то в город идёт, а не торопится. Поспешишь, говорят, людей только насмешишь. Надо действовать наверняка - одному за такое дело лучше и не браться. Хорошо бы найти такого добра молодца, который за словом в карман не лезет.

 

И тут как раз идёт навстречу ему Илле. Илюш останавливает Илле и, показывая рукой на пустое поле, говорит:

 

- Гляди-ка, Илле, вон идут двенадцать волков.

 

Илле смотрит-смотрит, а ничего не видит. Так и говорит:

 

- Нет там никаких волков.

 

- Коли так, иди, парень, своей дорогой, нам с тобой не по пути,- говорит Илюш и остаётся в поле один.

 

Через какое-то время попадается ему навстречу Илька. Илюш останавливает его и опять, показывая в чистое поле, говорит:

 

- Видишь, Илька, идут двенадцать волков!

 

- Шутки шутишь,- отвечает Илька.- Нет там никаких волков.

 

Илюш и ему:

 

- Коли так, иди своей дорогой, мне и с тобой не по пути. Идёт Илюш дальше - встречается ему Илюк*. Илюш останавливает его и, показывая в чистое поле, говорит:

 

- Гляди-ка, Илюк, идут прямо на нас двенадцать волков! Илюк какое-то время всматривается в пустое поле, а потом говорит:

 

- А ты, парень, оказывается, видишь неважно. Ведь их не двенадцать, а двадцать четыре!

 

Тогда Илюш обрадовался и говорит:

 

- Вот с тобой-то можно кашу сварить, вот с тобой-то мне по пути. Пойдём вместе царевну добывать.

 

Илюк соглашается, и они вдвоём идут в царский дворец.

 

Когда парни вошли в царские покои, царь Еремей обедал жареной курочкой. Завидев гостей, он сразу же заговорил с ними:

 

- Велел вот нынче прирезать эту курицу, а то взяла моду взлетать на крышу и склевывать звёзды. Оставь её - того гляди, все звёзды склюет.

 

Илюш в тон царю говорит:

 

- Не стоило беспокоиться. Наши куры уже давно склевали все яркие звёзды, остались только мелкие да тусклые.

 

Царь даже курочку есть забыл, глядит на Илюша, а потом, как бы проверяя правильность его слов, спрашивает у Илюка:

 

- Правду ли говорит этот человек? Илюк отвечает:

 

- Я не знаю, правда это или неправда, я живу сапожным ремеслом, домашнюю птицу не развожу. Но я видел собственными глазами, как три дня назад соседская курица несла в клюве полмесяца.

 

Из слов Илюка получалось, что Илюш говорил правду. Следующим блюдом царю подали капусту.

 

- Добрая у нас капуста родится,- говорит царь.- Из одного вилка наквашивают сорок, а то и пятьдесят кадок.

 

Илюш своё:

 

- Ну, у нас-то капуста будет покрупней: из каждого кочана выходит по триста, а то и по четыреста кадок.

 

Царь Еремей взглядывает на Илюка:

 

- Правду ли говорит этот человек? Илюк в свою очередь отвечает:

 

- Не берусь сказать, правда это или неправда, я живу сапожным ремеслом. Но неделю назад над нашей деревней разразился сильнейший дождь. И как раз во время этого дождя через деревню проходил полк солдат. Так вот все они - а их небось больше трёх тысяч было - укрылись от дождя одним капустным листом, и все остались сухими.

 

Опять в глазах царя стало правдой то, что сказал Илюш. Подали новое блюдо - мясо быка.

 

- У нас, когда режут быка,- говорит царь,- потом из костей хоть целый дом ставь, а шкурой можно покрыть тот дом и ещё останется.

 

- Наши быки будут покрупнее,- не робеет перед царём Илюш.- У нас костей одного быка хватит на постройку целой деревни, а шкуры - на то, чтобы покрыть её всю.

 

- Правду ли говорит этот человек? - спрашивает царь у Илюка.

 

А Илюк отвечает:

 

- Я не знаю, правда это или неправда, я живу сапожным делом. Но вот десять дней назад мимо нас прошёл один бык, так хвост его ещё и до сих пор по деревне тянется. Когда я шёл сюда, мне пришлось перешагивать через этот хвост.

 

Так перед царём становятся правдой и эти слова Илюша. И царю ничего не оставалось, как признать себя побеждённым в словесном состязании с Илюшем и отдать за него свою прекрасную дочь.

 

Илюш женился на царевне, и я был на их свадьбе. Пел, а голоса своего не слышал; плясал - хоть ноги и не шевелились; ел масло - вкуса не почувствовал; пил мёд - по губам текло, а в рот не попало.

 

 

 

 

 

 

 

 

ЧУВАШСКИЕ СКАЗКИ ПРО ЛИСУ (2 сказки)

Лиса-плясунья

 

Один старик принес из леса живую лису и говорит старухе :

 

— Брось-ка в печь мою старую шапку, я тут кое-что на новую принес. Вот, посмотри,— и вытащил из мешка лисицу.

 

Старуха как раз топила печку и, увидев лисицу, взяла старую шапку мужа и бросила в огонь. А старик тем временем говорит лисе:

 

— Прежде чем я пущу тебя на шапку, спляши, лисичка-сестричка, повесели нас со старухой,— и принялся точить нож.

 

Бедная лисичка глядит на нож, на старика со старухой и сидит ни жива ни мертва. Взглянула в окно, увидела дорогу в поле, а за полем — лес, только как убежишь в тот лес?

 

А старик уже и нож наточил.

 

— Пляши, лисичка, не то зарежу.

 

— Я бы сплясала,— ответила лиса,— но у меня нет хорошего платья. А без платья — что это за пляска?

 

Старуха достала из сундука свое девичье платье, нарядила в него лисичку. А та посматривает на свой наряд, любуется, а плясать не торопится.

 

— Что же не пляшешь-то, сестрица?— спрашивает старик.

 

— Я бы сплясала,— отвечает лиса,— да у меня нет хушпу* на голове.

 

Старик со старухой надели на голову лисы хушпу. А она и теперь на украшения смотрит, однако же и плясать не пляшет. Тогда старик со старухой в один голос:

 

— Хватит любоваться-то, лисица, пляши, почему не пляшешь?

 

— А у меня — разве не видите?— на шее мониста нет,—отвечает лиса.

 

Повесила ей на шею старуха и свое монисто,— не пляшет лиса:

 

— Надо бы еще и браслеты.

 

И когда только дали ей и браслеты — повеселела, вышла на середину избы, на задние лапы встала.

 

Старик достал гусли, заиграл, лисица в пляс пустилась. Сначала тихо, медленно прошла по кругу, а потом все быстрей и быстрей. Только нарядное платье мелькает, да хушпу с монистом позванивают. Старуха и про печку забыла, глядит на лисью пляску, в ладоши хлопает.

 

— А ну, ходи веселей, лисичка-сестричка!— подбадривает плясунью и старик, и чуть ли не сам готов вместе с ней в пляс пуститься.

 

Что только не выделывала, какие веселые колена лисица ни выкидывала. Глядят на пляску старик со старухой не наглядятся.

 

Жарко стало плясунье, она и говорит:

 

- Чтобы дверь была открыта,

 

И окно чтоб не закрыто.

 

Старуха тут же кинулась открывать дверь, а старик открыл окно: жалко что ли: лишь бы лисичка-сестричка веселей плясала!

 

А лисичка еще немного попрыгала, поплясала, да — юрк! — в открытую дверь. Только ее старик со старухой и видели.

 

И остался старик без шапки: старая в печке сгорела, а новая в лес ушла.

 

 *Xушпу — праздничный головной убор женщины, украшенный серебряными монетами и бусами.

Лиса и Дятел

 

Бежала лиса по лесу. Бежала-бежала да вдруг — бух! — в яму, которую на ее дороге охотник вырыл. Снует туда-сюда по яме, прыгает, крутится, вертится, а наверх выбраться не может.

 

Дятел с соседнего дерева увидел лису в яме и спрашивает:

 

— Что ты там делаешь, подруженька?

 

— Колодец рою,— ответила рыжая плутовка.

 

— Может, и мне выроешь?— попросил дятел.

 

— Вырыть я вырою, да сперва этот надо закончить,— продолжает хитрить лиса.— Помоги мне опустить в колодец сруб, потом пойдем тебе рыть.

 

— Как же я помогу тебе?— не понял дятел.

 

— Работа не тяжелая: ты мне для сруба сверху ветки бросай — всего и дела,— объяснила лиса.

 

Начал дятел помогать лисице. Найдет подходящий сучок, стукнет по нему своим острым клювом и летит сук прямо в яму. Стукнет по новой ветке — и она в яме. Так обломал он одно дерево, за другое принялся.

 

— Ну как, кончается работа? — опрашивает дятел.

 

— Считай, уже кончили,— отвечает ему лиса. А сама тем временем по веткам — прыг-прыг!— из ямы наверх выскочила.

 

— Ну, теперь пойдем ко мне колодец рыть,— напоминает ей дятел.

 

— Пойти-то я пойду,— отвечает лисица,— но ты бы сначала магарыч мне поставил.

 

Согласился дятел. Не им заведено: с началом дела работнику магарыч ставят.

 

Пошли вместе с лисицей искать торговца квасом. Пришли к селу, где собирался базар. Тут их как раз и догнал ехавший на базар торговец квасом.

 

— Ну, вот, нам и на базар ходить не надо,— говорит дятел лисице.— Притаись вон за тем кустом.

 

Лиса быстро юркнула под куст, а дятел подлетел сзади к возу, сел на бочонок с квасом и давай долбить его своим острым клювом. Долбил-долбил — продолбил бочонок насквозь. Полился из бочонка фонтаном медовый квас. После этого дятел с бочонка перелетел на голову торговца квасом и — тюк!— его клювом по лбу. Ох, как рассердился квасной продавец на наглую птицу! Спрыгнул с воза и давай бежать за дятлом. А дятел нарочно летит низко над землей и уже почти в руки дается.

 

Пока квасник бегал за дятлом, квас из бочонка весь вытек. Сидевшая под кустом лиса выбежала на дорогу и напилась досыта до отвала.

 

Торговец побегал-побегал за дятлом, да ни с чем и вернулся обратно.

 

А лиса со своим дружком встретилась за гумнами села. Дятел спрашивает:

 

— Ну, как, напилась?

 

— Напилась, и кажется, даже опьянела,— слегка покачиваясь из стороны в сторону, отвечает лисица.

 

— Тогда пошли колодец рыть,— опять за свое дятел.

 

— Пойдем, обязательно пойдем,— уверяет его лиса,— но сначала ты меня насмеши.

 

Что делать, приходится дятлу исполнять и эту прихоть рыжей плутовки: уж очень хочется ему иметь свой колодец!

 

На одном гумне двое мужиков чечевицу молотили. Дятел оставил лису у плетня, а сам подлетел к одному работнику, сел на голову и — тюк!— клювом в самое темя.

 

— Ах ты, разбойник!— крикнул работник и попросил своего товарища:— Никифор, стукни эту птицу по башке!

 

Никифор держал в руках цеп, так им и стукнул по голове другого мужика. Дятел успел улететь, а мужик от такого удара повалился на недомолоченную чечевицу.

 

Лиса, видя все это, сидит у плетня и со смеху покатывается. До слез насмеялась — вот как весело было!

 

— Наверное, уж пора за дело приниматься,— опять напоминает ей дятел.— Пойдем колодец рыть.

 

— Непременно пойдем, только уж, будь другом, напугай меня напоследок,— по-прежнему хитрит лиса.

 

— Хорошо, подруженька,— и на этот раз соглашается дятел.— Если уж тебе так хочется напугаться — пойдем за мной.

 

Пошли они гумнами и дошли до края села. Видят — молодой парень вывел из ворот крайней избы коня и погнал его к речке на водопой.

 

— Ты иди и садись у ворот, а я сяду над воротами,— сказал дятел лисе.

 

Лиса присела в открытых воротах, дятел — на дощатый навес над ними и — тук-тук!— начал стучать своим клювом. На стук выскочили со двора три хозяйские собаки. Увидели борзые рыжую лису в воротах — и к ней. Лиса наутек, собаки за ней вдогон. Со всех ног несется лисичка-сестричка, а собаки все же начинают нагонять плутовку. Лес показался. «Ну здесь-то,— думает лисица,— я уж как-нибудь сумею спастись»,— и юркнула в первое же попавшееся дупло. Собаки подлетели, бегают вокруг дупла, а лисицу достать не могут.

 

Лиса сидит в дупле, никак не может опомниться с перепугу. А когда немного пришла в себя, спрашивает у своих ног:

 

 — Как вы бежали? Боялись или не боялись?

 

— Еще как боялись! — отвечают ноги. — И неслись изо всех сил.

 

Спрашивает у ушей:

 

— А вы?

 

— Мы тоже неслись, припав к шее, во весь дух, — отвечают уши.

 

— А ты как бежал? — спрашивает лиса у хвоста.

 

— Я бежал и все думал: вот схватят, вот поймают, — ответил хвост.

 

— Ах, негодный!— возмутилась лиса.—Так ты хотел, чтобы собаки поймали меня?! Вот за это отдам тебя собакам на съеденье — будешь знать!

 

Сказала так лиса и высунула свой хвост из дупла. Собаки только этого и ждали. Они тут же схватили лису за хвост, вытащили из дупла и растерзали.

 

 На том и дело кончилось.

 

 

«Почему сосна и ель вечно зелёные»

 

 Это было давным-давно, в незапамятные времена. Как-то в один из годов очень рано наступила осень. Ещё и листья с деревьев не опали, а уже завернули сильные холода. Птицы начали сбиваться в стаи и заторопились в тёплые страны. Змеи, ящерицы, всякие лесные зверушки, спасаясь от холода, залезли в свои норы и дупла. Всё живое или улетело, или попряталось. Лишь маленькая птичка с пораненным крылом не смогла улететь со стаей и осталась одна в чистом поле на пронизывающем ветру.

 

 Сидит птичка под кустиком полыни, горюет, что делать — не знает. Неужто так и придётся погибать? А на краю поля начинался большой дремучий лес. «Поскачу-ка я в этот лес, может, деревья сжалятся надо мной и пустят на свои ветки перезимовать» , — подумала птичка и, оберегая своё раненое крылышко, поскакала к лесу.

 

 На опушке леса стояла кудрявая красавица-берёза. Птичка к ней с просьбой:

 

 — Берёза-берёзонька, густая и кудрявая, пусти к себе перезимовать.

 

 — Веток у меня много, листьев ещё больше, мне за ними надо смотреть, до тебя ли тут, — ответила берёза.

 

 Поскакала птичка со своим перебитым крылышком дальше. Глядит — стоит развесистый дуб-великан. Стала она его упрашивать:

 

 — Дуб-богатырь, смилуйся, пусти меня на свои густые тёплые ветки до весны прожить.

 

 — Вот ещё придумала, — ответил дуб. — Если всех пускать на зиму, вы у меня ни одного жёлудя не оставите. Нет, нет, не пущу, иди своей дорогой.

 

 Птичка-невеличка поскакала дальше по лесу, оберегая своё раненое крыло. Приблизилась к речке, видит — на берегу, спиной к ней, лицом к речке, стоит, до самой воды уронив свои ветви, могучая ветла.

 

 — Добрая ветла, твои ветки густые, уютные, пусти меня прожить на них до весенних тёплых дней, — просит и ветлу бедная птаха.

 

 — Проваливай, я с рекой разговариваю, а со всякими встречными мне и разговаривать-то не к лицу,- гордо ответила ветла.

 

 Бедная пташка впала в отчаянье. Да и было от чего: никто её, горемыку, не пускает на зиму, все-то разговаривают свысока.

 

 Усталая и голодная, побрела она дальше, в глубину леса, осторожно ступая, чтобы не сделать больно раненому крылышку. Несчастную птицу заметила зелёная ель.

 

 — Ай-яй, бедняга, куда же ты идёшь? — спросила она птаху.

 

 — Куда иду, и сама не знаю, — ответила та.

 

 — Как же не знаешь? — удивилась ель.

 

 — Да ведь не от хорошей жизни одна по лесу хожу, — печально сказала птичка. — Иду, куда глаза глядят.

 

 

Иван-простак

 

 

У одного царя было три сына. Старший и средний были люди деловые, занимались торговлей, а младший сын Иван больше бездельничал. Деньги у него не держались, он их раздавал нищим, за что его и прозвали Иван-простак. Придет нищий или убогий к Ивану, он его накормит, напоит, приоденет да еще и золотой на дорогу даст. Царю-отцу это, понятное дело, не нравилось и решил он выпроводить младшего сына из своего царства.

 

Портные сшили Ивану дорожный кафтан, мать испекла три лепешки, и пошел добрый молодец из родного дома куда глаза глядят.

Теги: народная культура былины бесплатные сказки #

Отступление: фильм сказка золушка эйфелева башня

 

Долго ли, коротко ли он идет, попадается ему навстречу Шурсухал – старый белобородый старик.

 

– Куда идешь, Иван? – спрашивает старик.

 

Так и так, объясняет Иван, отец меня выгнал из своего царства, домой дорога мне заказана, иду куда глаза глядят.

 

– У меня с самого утра во рту еще крошки не было, не найдется ли у тебя что-нибудь поесть?

 

– В дорогу мне мать три лепешки испекла, – отвечает Иван, – я с тобой поделюсь, – и отломил старику половину лепешки.

 

Старик поел, поблагодарил Ивана, и они разошлись. Сам Иван тоже с утра ничего не ел, да только с горя никакая пища в горло не идет.

 

Много ли, мало ли прошло времени – опять встречает Иван знакомого старика.

 

– Как себя чувствуешь, Иван?

 

– Слава богу, – отвечает Иван.

 

– Не осталось ли у тебя чего-нибудь поесть, что-то проголодался я в дороге.

 

– Матушкины лепешки у меня еще целые, давай вместе поедим, – сказал Иван и вытащил из котомки свою нехитрую еду. К тому времени Иван и сам успел проголодаться, и они съели каждый по лепешке.

 

Поблагодарил старик Ивана, и они расстались. Через какое-то время опять бородатый старик повстречался Ивану, опять справился о его здоровье, а потом сказал:

 

– Успел проголодаться я, не осталось ли у тебя какой-нибудь еды?

 

– Осталось у меня пол-лепешки, – ответил Иван, – давай сядем и съедим ее.

 

Съели они последнюю половину лепешки, старик поблагодарил Ивана и говорит:

 

– Ты теперь находишься уж в другом царстве-государстве. Здешнему царю нужны пастухи. Так вот ты иди и наймись к нему. А когда наймешься, возьми полную котомку хлеба и пригоняй стадо на это самое место, где мы с тобой сидим.

 

Иван пришел в стольный город, явился к царю:

 

– Не возьмешь ли меня в пастухи? Царь отвечает:

 

– Почему бы не взять такого молодца, возьму, только у меня уговор: если хоть одну овцу потеряешь – голову с плеч долой, а потом – на высокую жердь. Вон, она уже приготовлена.

 

Иван оглянулся и увидел, что царский двор утыкан жердями, на которые были насажены головы прежних пастухов. Одна жердь стояла пустая.

 

– Завтра утром я дам тебе по счету сто овец, котомку хлеба и паси на здоровье.

 

Иван согласился.

 

Наутро царь отсчитал сто овец, дал котомку хлеба, и погнал Иван стадо в поле.

 

На поле уже ждал его седобородый старик.

 

– Ну что, пришел, Иван? – опрашивает старик.

 

– Как видишь, пришел, – отвечает Иван.

 

– А хлеба принес?

 

– Целую котомку. Если хочешь, можем хоть сейчас же поесть.

 

Они сели на бугорок, наелись досыта. Старик говорит Ивану:

 

– Ну, Иван, ты ложись, поспи, а я за тебя попасу. – Ладно, – согласился Иван, лег и захрапел.

 

Много ли, мало ли времени прошло, Иван проснулся, глядит – нет ни старика, ни овец. Только где-то вроде пастуший кнут пощелкивает. Пошел Иван в ту сторону и нашел пастуха со стадом.

 

– Овцы все целы? – первым делом спрашивает Иван.

 

– Все, можешь и не считать: двести овец, – отвечает старик. – Солнце на закат пошло, пора тебе и возвращаться.

 

Погнал Иван овец на царский двор.

 

– Все ли овцы целы? – спрашивает царь.

 

– Считай: двести голов, – отвечает Иван.

 

Царь удивился, не поверил, а когда пересчитал и убедился, что стадо и впрямь прибавилось на сто голов – удивился еще больше. "Вот это пастух! У других пастухов овцы терялись, а у этого прибавляются..."На другое утро насчитал он Ивану двести овец и опять дал котомку хлеба.

 

Пригнал Иван стадо на поле, а там уже сидит знакомый старик.

 

– Пришел, Иван? – спрашивает.

 

– Пришел, – отвечает Иван.

 

– А хлеба принес? А то я нынче пуще вчерашнего проголодался.

 

– Хлеба – полная котомка. Давай сядем и поедим. Поели досыта, старик говорит Ивану:

 

– Ты, Иван, приляг, отдохни, а я постерегу овец. Иван лег спать, а старик остался при стаде.

 

Много ли, мало ли Иван спал, а только проснулся – ни старика, ни овец нет. Слышно лишь, что пастуший кнут вдалеке пощелкивает. Нашел Иван старика, спрашивает:

 

– Овцы все целы?

 

– Все триста, как одна овца, – отвечает старик. – Время уже возвращаться, царь, небось, заждался тебя.

 

Собрал Иван овец, погнал на царский двор. Первый вопрос у царя:

 

– Овцы все целы?

 

– Не лень – сосчитай, – отвечает Иван и даже не говорит, сколько овец пригнал.

 

Царь насчитывает триста голов и удивляется больше вчерашнего.

 

Наутро царь отделил триста овец, дал котомку хлеба, и Иван погнал стадо в поле. Белобородый старик уже поджидал его.

 

– Пригнал, Иван, стадо? – спросил старик.

 

– Пригнал, – ответил Иван, – и хлеба целую котомку принес, давай-ка сядем, поедим.

 

Наелись они досыта, Иван лег спать, а старик остался при стаде.

 

Много ли, мало ли прошло времени, Иван проснулся, глядит – ни старика, ни овец. Слышно только вдали: кнут пощелкивает. Нашел старика, на всякий случай спросил:

 

– Овцы все целы?

 

– Все четыреста налицо, – ответил старик. – Можешь гнать овец на царский двор. Если завтра царь тебя и не пошлет стадо пасти, все равно бери котомку хлеба и приходи в поле.

 

Пригнал Иван овец на царский двор.

 

– Все целы? – спрашивает царь.

 

– Четыреста, – отвечает Иван, – а не веришь – сосчитай. Царь и считать не стал, чего уж там, и так видно, что пригнал Иван овец вечером не меньше, а больше, чем угнал утром.

 

Никакой работы царь Ивану наутро не дал; делай, что хочешь. Однако же хлеба было разрешено взять, как и прежде, полную котомку.

 

Пошел Иван в поле, накормил белобородого старика, сам наелся.

 

– Спасибо тебе, Иван, за то, что до отвала накормил меня хлебом, – сказал старик. – Чем я тебя могу отблагодарить?

 

– Сначала я тебя кормил родительским хлебом, потом опять же не своим, а царским, так что и благодарить меня не за что, – ответил Иван.

 

– Все же кое-что на память я тебе подарю, – настоял на своем старик. – Пойдем со мной, – и повел Ивана в лес.

 

Когда они пришли в лес, то в середине большого орехового куста Иван увидел воткнутую в землю саблю. Старик взял ее, дважды, крест-накрест, махнул ею, и на том месте земля разверзлась. Они спустились по ступенькам в открывшуюся бездну, и перед ними, как из-под земли, вырос чудный конь. Громко ржет, бьет землю копытом, не конь – огонь.

 

– Я дарю тебе этого коня, – сказал старик. – Будет нужда – махни крест-накрест саблей по кусту орешника. Сила потребуется – вот здесь стоит чан с водой, которая силу прибавляет : сам пей два ковша, коню давай три ведра. Если мало будет – выпей вдвое, а коню дай втрое больше. Запомни это место и, когда надо, приходи сюда.

 

Иван поблагодарил старика и они расстались.

 

Много ли, мало ли времени пролетело, в царство-государство, где теперь жил Иван, пришла бумага: царь должен отдать на съедение шестиглавому змею или свою дочь, или сотню солдат.

 

Царь стал размышлять: «Если я сто солдат женю, и у них родится по сыну – войско мое еще на сто воинов прибавится. Если же дочь замуж выдам, и у нее родится сын – прибавка будет только на одного человека... Так что, пожалуй, придется отдать змею дочь».

 

Чтобы дочери было не так страшно, чтобы она раньше времени не испугалась шестиглавого змея, глаза ей завязали платком.

 

Царскую дочь с завязанными глазами повели на берег моря. А Иван тем временем пошел в лес, провел крест-накрест по кусту орешника саблей и вывел из подземелья вороного коня.

 

Конь напомнил:

 

– Ты, Иван, сам два ковша пей, а мне три ведра дай. Иван выпил два ковша, напоил коня, вскочил на него истрелой понесся на берег моря.

 

На берегу Иван отпустил коня, подошел к царской дочери, снял платок с ее глаз. Царевна увидела перед собой богатыря-красавца и не узнала в нем вчерашнего пастуха.

 

Море заволновалось, высокие валы с белопенными гребнями покатило на берег. Это шестиглавый змей выходил из недр морских.

 

– А! Вместо одного прислали двоих, – загремел железным голосом змей. – Что ж, спасибо.

 

– Не торопись благодарить, – смело ответил Иван, – смотри, как бы один из двоих не встал поперек глотки.

 

– А это мы сейчас узнаем, – прошипел змей. – Начинай. Иван ударил шашкой – три головы у змея срубил.

 

– Эта твоя сила – еще не сила. Держись! – и змей ударил Ивана хвостом и загнал его в землю по щиколотки.

 

Иван, в свою очередь, еще раз махнул саблей и срубил последние три головы. После этого изрубил и самого змея и бросил в море. Вода в море стала красной.

 

Царская дочь за свое спасение одарила Ивана вышитым платком. Иван взял его, вскочил на коня и ускакал в лес.

 

Случившийся поблизости рыбак подошел к царевне и, грозя смертью, вынудил ее признать его спасителем. И когда мать-царица спросила дочь, кто ее спас от неминучей смерти, та ответила: «Вот этот рыбак».

 

По такому радостному случаю царь устроил пир и на этом пиру посадил рыбака на почетное место и угощал, как самого дорогого гостя.

 

Много ли, мало ли времени пролетело – пришла новая бумага: царь должен отдать на съедение девятиглавому змею или свою дочь, или двести солдат.

 

Ну уж, если царь пожалел сотню солдат, две-то и подавно. Царевне завязали глаза и отвели на берег моря.

 

Иван вывел из подземелья своего чудесного коня, напоил его, сам напился и прискакал к морю. Царевна сразу узнала своего спасителя, когда Иван развязал ей глаза.

 

Возмутилось, вспенилось море, вышел из него девятиглавый змей.

 

– Хоть ты и погубил моего младшего брата, со мной тебе не справиться, – громовым голосом говорит змей. – Я – сильнее.

 

Началась борьба. Иван выхватил саблю и срубил за один удар три змеиных головы.

 

– Твоя сила – это еще не сила. Держись! – и змей ударил Ивана хвостом, и увяз Иван в землю по колено.

 

Тогда Иван, не давая опомниться змею, дважды, раз за разом, махнул своей саблей и отрубил остальные шесть голов. После этого самого змея на мелкие части изрубил и бросил в море. Морская вода сразу стала кровавой.

 

Царевна за свое спасение подарила Ивану именное колечко. Иван вскочил на коня – и был таков. А проезжавший мимо водовоз подошел к царевне и под страхом смерти заставил признать себя ее спасителем: он, мол, убил змея своим черпаком. Так царевна и сказала отцу с матерью, и царь угощал водовоза, как самого дорогого гостя.

 

Много ли, мало ли времени утекло – новую бумагу царь получает: подавай змею или свою дочь или триста солдат. Если триста солдат отдать – без войска останешься, придется царевной жертвовать.

 

Царской дочери завязали глаза и отвели к морю. Иван, не теряя времени, пошел в лес и вывел своего чудесного коня из подземелья.

 

Конь ему говорит:

 

– На этот раз, друг Иван, нам будет нелегко. Придется биться с таким большим змеем, что его от головы до хвоста и взглядом не охватишь. Примчимся на берег моря, ляг, немного поспи, силы поднакопи. А когда начнешь драться со змеем, прислушивайся, и если я стану бить копытом – вели царской дочери отвязать меня. А теперь дай мне девять ведер сильной воды, сам семь ковшей выпей.

 

Иван напоил коня, сам попил. Поскакали к морю. Тут Иван развязал глаза царевне, потом нагнул иву, привязал к ее макушке камень.

 

– Как только змей появится, – наказал он царской дочери, – разбуди меня этим камнем.

 

После этого лег и тут же уснул.

 

Далеко в море вздыбились белопенные волны и с шумом покатились на берег: змей показался.

 

Царская дочь разбудила Ивана. Тот потянулся и встал.

 

– Как раз ко времени! – и наказал царевне: – Когда начнем со змеем биться и конь ударит копытом – отвяжи его.

 

Огромный, одноголовый змей вышел на берег, увидел царскую дочь с Иваном, усмехнулся:

 

– Вместо одной – двое! Хорошо.

 

– Как бы один из двоих не встал тебе костью в горле, – ответил Иван.

 

– А это мы сейчас увидим. Ну-ка, покажи свою силу. Иван выхватил свою острую саблю, отрубил змею голову, но она тут же опять приросла. В свою очередь змей ударил Ивана своим длинным хвостищем – Иван ушел в землю по пояс. Изловчился Иван, собрал силы и еще раз ударил змея саблей. Опять змей остался невредимым, в свой черед ударил Ивана хвостом, и ушел Иван в землю по самую грудь. Тут конь начал бить копытом, царевна отвязала его, и он выручил Ивана. Налетели они на змея с двух сторон: Иван саблей рубил, конь копытами топтал – одолели злодея.

 

Царская дочь написала на бумажке, кто является ее спасителем и отдала эту бумажку Ивану. Иван сел на коня и ускакал.

 

А царевну по дороге домой встретил трубочист и потребовал, чтобы та сказала отцу с матерью, что он ее спас. Ну, уж погулял трубочист на царском пиру, попил и поел вволю.

 

Иван на этот раз вернулся домой со своей саблей, написал на ней: «Пока сам не встану, не будить!» – и лег спать.

 

Три дня и три ночи спал Иван. Царевна увидела, что он написал на сабле, и берегла сон своего спасителя: ни собаки поблизости не лаяли, ни люди по улице не ходили.

 

Царь радовался, что и солдаты у него сохранились в целости, и дочь осталась живой. Только что-то много набиралось у нее спасителей. Кто же из них настоящий?

 

Повелел царь призвать их всех во дворец. Первым явился рыбак, за ним – водовоз, за водовозом – трубочист. За Иваном послали коляску. Поставил Иван ногу в ту коляску – ось обломилась. Пришлось другую посылать. Только успел сесть во вторую – и эта не выдержала, развалилась. «Ладно, пешком дойду», – сказал Иван царским слугам.

 

Пришел Иван в царский дворец, а тут уже сидят и рыбак, и водовоз, и трубочист.

 

– Ну, так кто из вас настоящий спаситель моей дочери? – спрашивает царь.

 

Рыбак, водовоз и трубочист в один голос отвечают:

 

– Мы спасли твою дочь.

 

– А чем докажете? – допытывается царь.

 

Ни у рыбака, ни у водовоза, тем более у трубочиста никаких доказательств, понятное дело, нет.

 

И тут Иван вытаскивает из кармана вышитый царской дочерью платок и говорит:

 

– Это – за ее первое спасение. Показывает именное колечко и говорит:

 

– Это за второй бой со змеем.

 

Достает из кармана бумажку, исписанную рукой царской дочери, и подает ее царю:

 

– Это – за третью мою победу над змеем.

 

После этого повытолкал царь взашей самозваных спасителей, а за Ивана отдал свою дочь. Еще при жизни он выделил Ивану полцарства, а когда умирал – завещал зятю и вторую половину своих владений. Долго, говорят, правил Иван своим царством, и все им были довольны.

 

Чувашские народные сказки : «Кот и Воробей».

 

Жили себе поживали старик со старухой, и был у них кот-мурлыка. Однажды лежал этот кот на солнышке, грелся. И так-то ему было тепло и хорошо, что он и глаза зажмурил от удовольствия. И вдруг где-то совсем рядом слышит:

 

– Чилик-чилик!

Теги: новый год сказки народов мира русская народная песня #

Отступление: народные сказки мультфильмы королевство онлайн народные сказки презентация

 

Открыл глаза – воробей сидит на краешке корыта и что-то клюет. Встрепенулся кот, напружинился, от охотничьего азарта у него шерсть на спине дыбом встала. Воробушек скок да скок по корыту, и еще ближе оказался. И тогда словно какая пружина подкинула кота – прыг! – и воробей уже у него в лапах. Правда, воробей оказался старым, а старого воробья, как известно, на мякине не проведешь и голыми руками не возьмешь.

 

– Умный кот-мурлыка, ты меня можешь съесть в любое время, – сказал воробей, – но вспомни-ка, мур-мур-мур, умывался ли ты утром, когда проснулся? По глазам видно, что нет. А ведь умные и хорошие, мур-мур-мур, утро начинают с того, что умываются.

 

Кот вспомнил, что он и впрямь утром не умывался. Обидно, что какой-то воробей учит его правилам хорошего тона, а только что возразишь воробью?

 

Убрал кот свои когти, положил воробья на траву и начал умываться. Нализывает языком лапу, а потом этой лапой аж из-за уха и до усов по мордашке проводит, хочет показать воробью, что понимает толк в чистоте. А воробей поглядел-поглядел, как кот умывается, да и улетел. Спохватился умный кот, но уже поздно. Был в лапах вкусный завтрак и – нет его, улетел.

 

С тех пор, говорят, кот начал умываться не перед едой, а после еды. Ну, а на него глядя, и все другие коты и кошки стали делать то же самое.

 

Чувашские народные сказки : Мышка вострохвостик.

 

Жила-была на берегу большой реки мышка. Звали её Вострохвостик. Каждый день она садилась у входа в норку, грызла зёрнышки и поглядывала на реку. Смотрела, как по реке, к далёким берегам, плывут ладьи под парусами. И захотелось мышке путешествовать, побывать в неведомых краях. Но как туда добраться?

 

Однажды мышка Вострохвостик бежала по берегу и увидела у самой воды арбузную корку.

Теги: русские народные сказки народные волшебные сказки русские народные сказки онлайн #

Отступление: колобок иллюстрации к народным сказкам образы в русских народных сказках

 

«Вот мой кораблик! – подумала мышка. – На нём я буду путешествовать!» Ухватила она арбузную корку, столкнула в воду, сама забралась в неё и поставила из берёзового лычка парус. Потянул попутный ветер, и кораблик поплыл.

 

Плывёт мышка на кораблике по реке. Навстречу зайчик берегом бежит и кричит:

 

– Мышка Вострохвостик! Ты куда держишь путь?

 

– Я отправилась путешествовать, – отвечает мышка, – хочу поглядеть, как живут в неведомых краях, и узнать, нет ли там сладких корешков мне на зубок.

 

– Возьми и меня с собой! Я принесу морковку.

 

А будешь ли ты мне другом?

 

– Буду! – говорит зайчик.

 

Посадила мышка зайчика на кораблик, и поплыли они вдвоём. Плывут они, плывут, а по берегу навстречу лисичка бежит, спрашивает:

 

– Мышка Вострохвостик, ты куда держишь путь?

 

– Я отправилась путешествовать, – отвечает мышка, – хочу поглядеть, как живут в неведомых краях, и узнать, нет ли там сладких корешков мне на зубок.

 

– Возьми и меня с собой! Я принесу гусиную лапку, на всех хватит.

 

– А будешь ли ты дружить с нами?

 

– Почему же нет? Буду! – говорит лисичка. Взяли они лисичку на кораблик и поплыли втроём.

 

Плыли они плыли, а по берегу навстречу волк бежит.

 

Видит, плывёт кораблик, и завыл:

 

– У-у! Мышка Вострохвостик! Ты куда держишь путь?

 

– Я отправилась путешествовать, – отвечает мышка, – хочу поглядеть, как живут в неведомых краях, и узнать, нет ли там сладких корешков мне на зубок.

 

– Возьми и меня с собой! Я принесу большой мясной хуплу-пирог.

 

– А будешь ли ты дружить с нами?

 

– Чем я хуже других? Буду! – говорит волк. Посадили они волка на кораблик и дальше поплыли.

 

А навстречу по берегу медведь идёт. Увидал кораблик и заревел:

 

– Ох-х ох! Чей это кораблик по реке плывёт! Кто хозяин?

 

– Я капитан на кораблике, – отвечает мышка, – мы плывём поглядеть, как живут в неведомых краях, и узнать, нет ли там сладких корешков мне на зубок.

 

– Возьмите и меня с собой! Я принесу мёда, всем хватит.

 

– Кораблик маленький! – говорит зайчик. – Нас и так много!

 

– Тебе и сесть негде! – кричит лисичка.

 

– Все потонем! – завыл волк.

 

– Я осторожно сяду...

 

– Ну, так садись! – запищала мышка. – Места всем хватит!

 

Уселся медведь на кораблик. Плывут звери по реке, пьют, едят, друг на друга глядят, песни поют, приплясывают. Мышка весело попискивает, зайчик лапкой стучит тук-тук-тук, лисичка посвистывает, волк зубами щёлкает, медведь на губах гудит.

 

Плыли они день, другой, а на третий день припасы к концу подошли. Принялись звери припасы делить. Заспорили. Медведь кивает на волка, что он всё один съел, зайчик на лисичку. А лисичка в стороне сидит да на мышку наговаривает... Заревел на мышку медведь, завыл волк, залаяла лисичка, запищал зайчик.

 

Испугалась мышка Вострохвостик, задрожала, хвостиком вильнула и парус повалила. Кораблик перевернулся. Все звери в воду упали. Мышка быстрее всех на берег выбралась да за кустик спряталась.

 

Построила мышка Вострохвостик себе новую норку. Каждый день, как прежде, садилась она у входа, грызла зёрнышки и поглядывала на реку. Смотрела, как по реке к далёким берегам плывут ладьи под парусами. И досадно было мышке, что друзья помешали ей побывать в неведомых краях. С тех пор мышка Вострохвостик надеется найти себе верных друзей. Сидит она изо дня в день у норки и мечтает, как отправится на кораблике в новое путешествие.

 

 

Чувашские народные сказки : Как река началась

 

Жила-была бедная вдова с сыном Мишуком. Ютились они в старенькой избенке, хорошо если хлеба до нового года хватало, а летом ягодами да грибами перебивались.

 

Как-то, после теплого дождя, пошла старуха в лес за грибами. Ходила, ходила – ни одного гриба не нашла. «Не с пустыми же руками домой возвращаться, – подумала она. – Дай хоть хворосту наберу».

Теги: карикатуры анализ народной сказки басни крылова #

Отступление: читать сказки народные сказки для детей русская народная сказка корова

 

Начала собирать хворост и набрела на охапку сухого валежника. Подняла ее, видит – на земле большой уж кольцом свернулся, на голове рожки желтеют.

 

Старуха, не мешкая, сняла передник и разостлала его рядом с ужом. Тот заполз на передник, поизвивался на нем, а потом, оставив желтенькие рожки, уполз в кусты.

 

Старуха тут же завязала узелком передник с рожками и, довольная, побежала домой. Приходит домой, рассказывает сыну о своей находке.

 

– Чему ты радуешься? – спросил ее Мишук. – Какой в них прок?

 

– По молодости да по глупости ты еще не знаешь, что вместе с этими рожками нам в дом счастье привалило, – отвечает мать. – Они же не простые, а волшебные. Положи их в сусек с зерном – сколько потом не бери, хлеб убывать не станет, в кошелек сунешь рожки – в деньгах убыли не будет, сколько ни расходуй.

 

Решили они начать с денег. Достал Мишук кошелек, пересчитал деньги. Денег было немного, всего каких-то семь рублей.

 

Наутро пошел Мишук на базар. Походил по базару, к тому, другому приценяется, а тратить деньги не торопится: ну-ка истратишь, а они не восполнятся?! Потом приглядел себе сапоги со скрипом и – была не была! – отдал за них три рубля. Купил сапоги, отошел в сторонку, заглянул в кошелек, а там как было семь рублей, так и осталось.

 

На эти же семь рублей они и дом новый просторный построили, и амбар, и сарай, скотины всякой накупили. Одним словом, стали жить не хуже других деревенских богатеев. Мишук не только в праздники, но и по будням носил свои сапоги со скрипом. Парни-сверстники так и прозвали его Мишук в сапогах.

 

Стукнуло Мишуку двадцать лет, пора жениться. Высватала ему мать дочь богатых родителей. Свадьбу справили честь по чести.

 

Люди дивились: откуда у бедной вдовы и ее сына взялось такое богатство. Но мать с сыном не то что чужим, своей невестке и то ничего про чудесные рожки не говорили!

 

Пришла зима, а зимой главное дело для девок и баб – пря-денье. Села за пряжу и молодуха. Чтобы невестка напряла побольше, свекровь взяла да незаметно и сунула ей в кудель чудесные рожки. Невестка день прядет, второй, третий, а мочкакудели не только не кончается, а даже не убывает. «Вот беда-то, – думает молодуха. – Люди смеяться начнут: одну мочку за три дня осилить не могу». И когда на четвертый день свек-ровь затопила печь, а сама вышла по какой-то надобности к соседке, молодайка, недолго думая, сняла кудель с гребня и кинула ее в огонь. А чтобы свекровь не догадалась, достала новую мочку.

 

Приходит свекровь от соседки и дивится, что дрова в печке как горели так и горят, не убывают. Пора бы уж и хлебы в печь сажать, а только как их в пламя посадишь.

 

– Ты, сношенька, кончила свою кудель прясть? – почуяв неладное, спросила свекровь.

 

– Нет, еще не допряла, – ответила молодайка.

 

А время подходит к обеду. Сын домой пришел. Печь же как топилась, так и топится, дрова все еще не прогорают. Тут уж и невестка что-то понимать начала и призналась:

 

– Я в печку кудель бросила, уж не оттого ли огонь не убывает?

 

– Эх, сношенька, сношенька, что ты наделала! – заголосила старуха. – Ты же погубила-разорила нас. Хватайте ведра, таскайте воду. Тушите огонь в печи!

 

Сын сразу понял мать, схватил ведра и к колодцу. Невестка тоже ему помогать принялась. Они воду таскают, а мать ее в печь на огонь выливает. Лили, лили, насилу потушили. Однако огонь погас – новая напасть: полилась из печки вода. Час течет, два, полдня течет. Уже и избу всю залило и подворье затопило. Из избы да со двора потекла вода по овражку дальше да дальше, и с каждым часом ее становилось больше и больше.

 

Эта-то вода, сказывают старые люди, и дала начало большой реке, которая и по сей день течет по чувашской земле.

 

Чувашские народные сказки : Козел и Баран

 

Жили-были старик со старухой. Жили небогато. Из всей скотины имели они одного козлика. Козлик рос, стал козлом и однажды, когда старуха вышла зачем-то во двор, так боднул ее, что с ног сшиб.

 

Идет старуха в избу и говорит старику:

Теги: фольклор сценарий народной сказки сказка о салтане #

Отступление: урок русские народные сказки снежинка смотреть русские народные сказки

 

– А козлик-то наш бодливый стал, меня с ног сшиб. Надо с ним что-то делать.

 

– Ну уж ты скажешь! – не поверил старик и решил сам убедиться.

 

Но только вышел он во двор, как козел подбежал к нему и со всего маху боднул. Старик полетел с ног долой. «Ах, ты так! – сказал старик. – Тогда тебя надо прирезать».

 

Заходит он в избу и начинает точить нож. Наточил, вместе со старухой поймали они козла, уложили на солому, старуха держит, старик режет. Но то ли нож был плохой, то ли старик плохо наточил его, а только пилит он, пилит, а горло козлу перепилить не может.

 

Пришлось отпустить козла и пойти за ножом к соседям. Нож принесли, но теперь козел, зная, зачем его ловят, в руки не дается. Гонялись-гонялись за ним по двору – никак не догнать. Тогда старик поставил старуху у ворот и немного приоткрыл их: авось, козел сунется в щель – его тут и зажать. Однако козел подбегает к воротам и – назад.

 

– Пошире открой! – говорит старик старухе.

 

Та открывает пошире, но козел подбегает и опять убегает.

 

– Еще шире! – командует старик.

 

Старуха еще шире открывает ворота. Но козел не только не бежит, а даже еще назад отпрыгивает.

 

– Совсем открой! – кричит старик.

 

Старуха открывает ворота настежь, и теперь, не заставляя себя ждать, козел стрелой вылетает со двора – иди, поймай его.

 

Выбежал козел за деревню. Немного времени спустя повстречал барана. Пошли они вместе. Шли-шли, порожний мешок нашли. Дальше пошли – старый большой ножик нашли. Опять идут путем-дорогой, нашли голову волка, положили ее в мешок.

 

Пришли козел с бараном в лес и решили немного отдохнуть с дороги. Пока отдыхали, вокруг них сорок волков собралось, сидят, зубами щелкают. Испугались козел с бараном, душа в пятки ушла. Что делать?

 

Козел громко, чтобы волкам слышно было, говорит барану:

 

– Что будем варить?

 

Баран смекнул, в чем дело, и тоже во все горло:

 

– Давай сварим башку волка.

 

Сам берет мешок и вытаскивает из него голову волка. Вытащил, поглядел, обратно положил и снова вытащил: делает вид, что выбирает. И каждый раз большим ножом постукивает по голове.

 

– Ну, выбрал? – спрашивает козел. – А посвежее разве нет там головы? Тогда лови вон любого, да и зарежем.

 

Баран отложил голову в сторону и с ножом шагнул пряма на волков. Те устрашились длинного ножа, и дай бог ноги. Бегут волки по лесу, встречает их медведь.

 

– Куда несетесь, братцы? – спрашивает медведь. – Кого так испугались?

 

– Да вон там на опушке двое каких-то разбойников расположились : один бородатый, другой рогатый. А в мешке у них – волчьи головы, то вытаскивают их, то обратно кладут, какую посвежее выбирают. Бородатому не понравилась выбранная голова, бери-хватай, говорит, любого из этих и под нож – поневоле испугаешься.

 

– Да это не про козла ли с бараном вы говорите? – сказал медведь. – Нашли кого бояться! Пойдемте-ка обратно да и пообедаем этими, как вы говорите, разбойниками.

 

Пошли все вместе опять на опушку леса. Козел с бараном увидели их, хотели бежать, да куда побежишь, если волки взяли их в кольцо да еще и медведя с собой привели. Козел со страху прыгнул на дерево, обхватил его, держится. А баран попрыгал-попрыгал – нет, опять на землю сползает. Разбежался и еще раз прыгнул – зацепился рогами за сук и повис на нем.

 

Медведь передом идет, подошел к дереву и начал его раскачивать, хочет с корнем выдернуть. Волки все еще не осмелятся близко подойти, сидят кружком в отдалении.

 

Баран козлу шепчет:

 

– Падаю, козел, падаю.

 

– Не шуми, – тот ему отвечает.

 

Качнул медведь дерево посильнее, баран не удержался и – шмяк! – грохнулся на землю. Медведь от неожиданности струхнул, начал пятиться, а волки, на него глядя, и вовсе побежали. Тогда козел тоже – прыг! – на землю и закричал на весь лес:

 

– Не давай им уходить! Беги наперерез! Окружай!

 

Козел с бараном выставили вперед рога да и кинулись на медведя, который все еще пятился, а бежать не хотел. Не выдержал косолапый их дружного натиска и – откуда проворство взялось – побежал во весь дух вслед за волками. Бежал-бежал – на острый сук в чаще леса напоролся и тут же дух испустил. Волки разбрелись кто куда. А козел с бараном, говорят, и по сей день в том лесу дружно живут.

 

 

Чувашские народные сказки : Лиса и Дятел

 

Бежала лиса по лесу. Бежала-бежала да вдруг – бух! – в яму, которую на ее дороге охотник вырыл. Снует туда-сюда по яме, прыгает, крутится, вертится, а наверх выбраться гае может. Дятел с соседнего дерева увидел лису в яме и спрашивает:

 

– Что ты там делаешь, подруженька?

Теги: сказка по щучьему велению с новым годом русские народные песни #

Отступление: шарль перро биография викторина по русским народным сказкам русские песни

 

– Колодец рою, – ответила рыжая плутовка.

 

– Может, и мне выроешь? – попросил дятел.

 

– Вырыть я вырою, да сперва этот надо закончить, – продолжает хитрить лиса. – Помоги мне опустить в колодец сруб, потом пойдем тебе рыть.

 

– Как же я помогу тебе? – не понял дятел.

 

– Работа не тяжелая: ты мне для сруба сверху ветки бросай – всего и дела, – объяснила лиса.

 

Начал дятел помогать лисице. Найдет подходящий сучок, стукнет по нему своим острым клювом и летит сук прямо в яму. Стукнет по новой ветке – и она в яме. Так обломал он одно дерево, за другое принялся.

 

– Ну как, кончается работа? – опрашивает дятел.

 

– Считай, уже кончили, – отвечает ему лиса. А сама тем временем по веткам – прыг-прыг! – из ямы наверх выскочила.

 

– Ну, теперь пойдем ко мне колодец рыть, – напоминает ей дятел.

 

– Пойти-то я пойду, – отвечает лисица, – но ты бы сначала магарыч мне поставил.

 

Согласился дятел. Не им заведено: с началом дела работнику магарыч ставят.

 

Пошли вместе с лисицей искать торговца квасом. Пришли к селу, где собирался базар. Тут их как раз и догнал ехавший на базар торговец квасом.

 

– Ну, вот, нам и на базар ходить не надо, – говорит дятел лисице. – Притаись вон за тем кустом.

 

Лиса быстро юркнула под куст, а дятел подлетел сзади к возу, сел на бочонок с квасом и давай долбить его своим острым клювом. Долбил-долбил – продолбил бочонок насквозь. Полился из бочонка фонтаном медовый квас. После этого дятел с бочонка перелетел на голову торговца квасом и – тюк! – его клювом по лбу. Ох, как рассердился квасной продавец на наглую птицу! Спрыгнул с воза и давай бежать за дятлом. А дятел нарочно летит низко над землей и уже почти в руки дается.

 

Пока квасник бегал за дятлом, квас из бочонка весь вытек. Сидевшая под кустом лиса выбежала на дорогу и напилась до-сыта до отвала.

 

Торговец побегал-побегал за дятлом, да ни с чем и вернулся обратно.

 

А лиса со своим дружком встретилась за гумнами села. Дятел спрашивает:

 

– Ну, как, напилась?

 

– Напилась, и кажется, даже опьянела, – слегка покачиваясь из стороны в сторону, отвечает лисица.

 

– Тогда пошли колодец рыть, – опять за свое дятел.

 

– Пойдем, обязательно пойдем, – уверяет его лиса, – но сначала ты меня насмеши.

 

Что делать, приходится дятлу исполнять и эту прихоть рыжей плутовки: уж очень хочется ему иметь свой колодец!

 

На одном гумне двое мужиков чечевицу молотили. Дятел оставил лису у плетня, а сам подлетел к одному работнику, сел на голову и – тюк! – клювом в самое темя.

 

– Ах ты, разбойник! – крикнул работник и попросил своего товарища: – Никифор, стукни эту птицу по башке!

 

Никифор держал в руках цеп, так им и стукнул по голове другого мужика. Дятел успел улететь, а мужик от такого удара повалился на недомолоченную чечевицу.

 

Лиса, видя все это, сидит у плетня и со смеху покатывается. До слез насмеялась – вот как весело было!

 

– Наверное, уж пора за дело приниматься, – опять напоминает ей дятел. – Пойдем колодец рыть.

 

– Непременно пойдем, только уж, будь другом, напугай меня напоследок, – по-прежнему хитрит лиса.

 

– Хорошо, подруженька, – и на этот раз соглашается дятел. – Если уж тебе так хочется напугаться – пойдем за мной.

 

Пошли они гумнами и дошли до края села. Видят – молодой парень вывел из ворот крайней избы коня и погнал его к речке на водопой.

 

– Ты иди и садись у ворот, а я сяду над воротами, – сказал дятел лисе.

 

Лиса присела в открытых воротах, дятел – на дощатый навес над ними и – тук-тук! – начал стучать своим клювом. На стук выскочили со двора три хозяйские собаки. Увидели борзые рыжую лису в воротах – и к ней. Лиса наутек, собаки за ней вдогон. Со всех ног несется лисичка-сестричка, а собаки все же начинают нагонять плутовку. Лес показался. «Ну здесь-то, – думает лисица, – я уж как-нибудь сумею спастись», – и юркнула в первое же попавшееся дупло. Собаки подлетели, бегают вокруг дупла, а лисицу достать не могут.

 

Лиса сидит в дупле, никак не может опомниться с перепугу. А когда немного пришла в себя, спрашивает у своих ног:

 

– Как вы бежали? Боялись или не боялись?

 

– Еще как боялись! – отвечают ноги. – И неслись изо всех сил.

 

Спрашивает у ушей:

 

– А вы?

 

– Мы тоже неслись, припав к шее, во весь дух, – отвечают уши.

 

– А ты как бежал? – спрашивает лиса у хвоста.

 

– Я бежал и все думал: вот схватят, вот поймают, – ответил хвост.

 

– Ах, негодный! – возмутилась лиса. – Так ты хотел, чтобы собаки поймали меня?! Вот за это отдам тебя собакам на съеденье – будешь знать!

 

Сказала так лиса и высунула свой хвост из дупла. Собаки только этого и ждали. Они тут же схватили лису за хвост, вытащили из дупла и растерзали.

 

На том и дело кончилось.